Полковая церковь и священники 13-го пехотного Белозерского полка в конце XIX начале XX веков.

Начиная с эпохи Петра I, деятельность духовенства в Русской армии и на флоте получила огромное значение в деле укрепления духовно-нравственных устоев русского солдата. От качества духовного служения священников, направленных в войска, во многом зависела стойкость Русской армии перед лицом врага, ее решимость и упорство в борьбе с любым неприятелем, объявившим России войну или посягнувшим на ее интересы. Со временем, когда численность Армии и Флота постоянно возрастала, потребность в военном духовенстве также увеличивалась.

На протяжении всего XVIII века священники, состоявшие при частях, подчинялись епархиальному духовенству по месту пребывания той или иной воинской части. В дальнейшем, при увеличении числа военных священников, направленных в действующие части, такое подчинение вызывало определенные проблемы, связанные в первую очередь с особенностью служения военного духовенства и постоянными передислокациями воинских частей в мирное и, особенно в военное время. В конечном итоге такое положение военных священников привело к идее их обособления от епархиального духовенства и создания для управления ими особых органов, что и было утверждено Императором Павлом I в 1800 году. 4 апреля этого же года Павел I повелел, чтобы главная роль относительно «перемен по части армейских священников» принадлежала бы полевому обер-священнику, должность которого с этого времени становилась постоянной.    

Работа по формированию военно-духовного ведомства проводилась и на протяжении всего XIX века. 12 (ст.ст.) декабря 1815 года указом Императора Александра I была учреждена должность обер-священника гвардии и гренадер, а в 1830 году император Николай I повелел учредить должности обер-священников Главного Штаба и Отдельного гвардейского корпуса. В 1858 году Император Александр II вводит должность обер-священника Кавказской армии[1] .

Конечным итогом деятельности военно-духовного ведомства в XIX веке стало принятие 12 (ст.ст.) июня 1890 года императором Александром III «Положения об управлении церквами и духовенством военного и морского ведомств». Согласно этому положению для военного и морского духовенства была введена должность протопресвитера Армии и Флота. Первым протопресвитером Армии и Флота стал протоиерей Александр Алексеевич Желобовский[2] .

В своей работе новый протопресвитер много внимания уделял жизни и деятельности полковых священников и постройке новых полковых церквей при полковых казармах. Тем более что к концу XIXвека все полки Русской императорской армии отпраздновали свое новоселье в новых казармах, построенных для них согласно военной реформе императора Николая I, подразумевавшей завершение строительства к 1900 году.

В 1891 году 13-й пехотный Белозерский полк также отпраздновал свое новоселье в новых полковых казармах в городе Ломжа Варшавской губернии[3] . В этих казармах полк пробыл до Первой мировой войны, откуда с началом боевых действий отбыл на Северо-западный фронт.

Город Ломжа, являясь уездным центром, располагался на реке Нарев в 14 верстах от железнодорожной станции «Червонный Бор» Привислянских железных дорог. Ломжа - это бывшая столица Мазовии. Население города: 27 тысяч человек, большинство поляки и евреи. Учебные заведения города: мужская и женская гимназии (казенные), 2-х классное (мужское и женское) городское училище и низшая приходская школа. В городе имелись Епархиальный собор и 2 военные церкви: 13-го пехотного Белозерского в честь Святителя Николая Чудотворца и  14-го пехотного Олонецкого в честь святых апостолов Петра и Павла полков[4] .

Полковая церковь 13-го пехотного Белозерского полка в честь Святителя Николая Чудотворца как походная существовала в полку с конца XVIII века. Церковь эта сопутствовала полку в Отечественную войну 1812 года, при взятии Варшавы в 1831 году (за что полк получил налобные бляхи «За взятие Варшавы 25 и 26 августа 1831 года»), во время обороны Севастополя в 1854 – 55 годах. Церковь была расположена в отдельном каменном здании, покрытом железом, на краю города на одной из самых красивых улиц. Освящена 5 (ст.ст.) декабря 1895 года как дом молитвенный.

Здание церкви, а равно и внутреннее ее устройство - дело рук и трудов господ офицеров и нижних чинов и особой заботливости командира полка полковника Александра Александровича Ямщикова. Пол в церкви был терракотовый. Иконостас резан нижними чинами, в 3 яруса. Колокольня устроена над папертью церкви, с 6-ю колоколами. Церковь вмещала до 900 человек.

Из предметов старины в церкви имелись:

1) полковой образ Святителя Николая Чудотворца, в серебряной чеканной ризе, старинного письма; возобновлен в 1856 году;

2) образ Воздвижения Честного и Животворящего Креста Господня (4-й роты); на момент освящения церкви ему было 200 лет.

По штату при церкви был положен один священник. Священник пользовался казенной квартирой в офицерском флигеле[5] .

Полковой праздник Белозерцы отмечали 6 декабря (19 – н.ст.) в день Святителя Николая Чудотворца[6] . В этот день все праздничные торжества начинались с праздничной службы в полковой церкви, куда помимо солдат и офицеров-белозерцев и их жен и детей съезжалось много приглашенных гостей из других полков и городов.

С 1895 года, когда еще не было завершено строительство церкви и ее освящение, в полку в качестве полковых священников служили[7] :

1. С 1886 года по 1894 год протоиерей Митропольский Григорий Алексеевич. Протоиерей Григорий Алексеевич до этого с 25 января 1877 года был священником Тверской епархии. В 1894 году был переведен в качестве полкового священника в 7-й пехотный Ревельский полк и назначен также благочинным 2-й пехотной дивизии. С 1915 года – священник при штабе 12-й армии на Северо-западном фронте. С 1917 года – священник при штабе Главнокомандующего Румынским фронтом. За свою службу был награжден в 1902 году саном протоиерея; 3 (ст.ст.) февраля 1908 года орденом Св. Анны 3-й степени; в 1911 году орденом Св. Анны 2-й степени; 2 (ст.ст.) июля 1915 года орденом Св. Владимира с мечами; 5 (ст.ст.) октября 1915 года палицей.

2. С 4 февраля 1895 года по 1900 год священник Попов Леонид Васильевич. Леонид Васильевич окончил духовную семинарию по 2 разряду. В 1900 году был переведен в штат священников Ковенского крепостного собора. После 1912 года был прикомандирован к Понемоньской церкви. Был награжден в 1906 году камилавкой. В 1913 году получил благословение Св. Синода с грамотой.

3. С 1900 года по 1901 год священник Рубцов Николай Васильевич. Николай Васильевич окончил духовную семинарию со степенью студента. С 29 ноября 1882 года – учитель Осташковского духовного училища. В 1886 году стал священником Тверской епархии. С 1893 года назначен полковым священником 186-го пехотного резервного Каменецкого полка. В 1895 году – 74-го пехотного Ставропольского полка. В 1899 причислен к штату Ковенского крепостного собора. В 1901 году – полковой священник 8-го гренадерского Московского полка. В 1905-м – полковой священник 87-го пехотного Нейшлотского полка. В 1906 году назначен священником Бакинской портовой (морской станции) церкви. В 1908 году – Новогеоргиевского крепосного собора. 1909 год – священник Новогеоргиевского военного госпиталя. 1910 год – полковой священник Донского казачьего №4 полка. В 1905 году вместе с 87-м пехотным Нейшлотским полком был в действующей армии против японцев во ремя Русско-японской войны 1904 – 1905 годов. Награжден наперстным крестом от Св. Синода в 1905 году.

4. С 1901 года по 1904 год священник Шпичак Василий Евдокимович. Окончил семинарию со степенью студента. С 1896 – учитель церковно-приходской школы Киевской епархии. В 1904-1917 годах был полковым священником 25-го (позднее 9-го) драгунского Казанского полка. В Первую мировую войну был ранен.

Был награжден в 1910 году  камилавкой; 22 октября 1915 – орденом Св. Владимира 4-й степени с мечами; в 1916 или 1917 – орденом Св. Георгия Победоносца 4-й степени.

5. С 1904 года по 1908 год священник Глебов Иоанн Иоаннович. Иоанн Иоаннович окончил духовную семинарию по 2 разряду. С 1887 года был псаломщиком Пензенской епархии. С 1888 года священник той же епархии. В 1908 году числился при управлении 8-й Туркестанской стрелковой бригады. С 1910 года стал полковым священником 20-го стрелкового Туркестанского полка. С 1912 года – 179-го пехотного Усть-Двинского полка. Во время Первой мировой войны был контужен. Имел следующие награды: 14 (ст.ст.) апреля 1904 года – камилавка; 10 (ст.ст.) 1915 года – орден Св. Анны 3-й степени с мечами; 16 (ст.ст.) июля 1915 года – орден Св. Анны 2-й степени с мечами.

6. С 1908 года по 1914 год священник Бенеманский Илия Ильич.

На личности священника Илии Ильича Бенеманского стоит остановиться более подробно, т.к. отец Илия был не просто полковым священником 13-го пехотного Белозерского полка. После первой мировой и Гражданской войн отец Илии был священником Тверской епархии. В своей жизни и на пути ревностного исповедания Православной Веры ему пришлось испытать многие притеснения и гонения со стороны советской власти и в конечном итоге принять мученическую смерть от богоборцев.

О священнике Илье Ильиче Бенеманском известно, что он родился 14 (н.ст.) декабря 1883 года в Твери в семье священника. В 1905 году окончил Тверскую Духовную семинарию по 2 разряду. По окончании семинарии избрал путь военного священника.

Вот его послужной список:

1906 год - псаломщик Оранской артиллерийской церкви;

с 1906-го по 1907 год – диакон на вакансии псаломщика Варшавского крепостного собора;

1908 год – священник 13-го пехотного Белозерского полка;

27 декабря 1914 года – священник 265-го пехотного Вышневолоцкого полка со званием благочинного 67-й пехотной дивизии;

до 1917 года – священник 66-го пехотного Бутырского полка;

в 1917 – 1930 годах – священник церкви св. Александра Невского в городе Твери.

В период 1920 – 1937 годов отец Илия неоднократно подвергался арестам. Тройкой НКВД 29 декабря 1937 года приговорен к смертной казни. Расстрелян 31 декабря 1937 года[8] .

Во время своей службы военным священником отец Илия был награжден:

17 ноября 1909 года – набедренник;

27 апреля 1915 года – орден св. Анны 3-й степени с мечами;

10 июня 1915 года – орден св. Владимира 4 степени с мечами;

9 августа 1915 года – камилавка;

25 сентября 1915 года – орден св. Анны 2-й степени с мечами;

11 декабря 1916 года – золотой наперсный крест на Георгиевской ленте из Кабинета Его Императорского Величества[9] .

В 1917 году отец Илья вернулся на родину и стал служить в храме во имя святого благоверного князя Александра Невского при станции Тверь, где среди прихожан было много рабочих депо и железнодорожников[10].

Для него новая власть с самого начала явилась гонительницей. В рабочем районе при станции, где жили в основном семьи рабочих депо и железнодорожных служащих, был мальчик пятнадцати лет Петр Иванов. Несмотря на юный возраст, у него был вид человека порочного; даже своим внешним обликом он наводил на школьников ужас. За лазанье по чужим садам отец не раз наказывал его, сажал в сарай под замок, но так и не смог отучить от воровства. Подросток предпочитал воровать и бездельничать, и на этом поприще искал себе приложение. Коммунистическая идея оказалась наиболее для него подходящей. Нашлись и взрослые, которые поддержали и похвалили его. Так он вступил в Российский Коммунистический Союз Молодежи и принялся за создание в школе, где учился, коммунистической ячейки. 21 января 1920 года он пришел в класс и узнал, что большинство учеников были на праздник Крещения в храме, и будто бы священник о. Илья говорил, что есть столь развращенные дети, которые уже сейчас не веруют в Бога, и назвал Петра Иванова, а затем посоветовал родителям присматривать за своими детьми и воспитывать их. По-видимому, священник сказал это не с церковного амвона, а непосредственно родителям, в особенности тем, чьи дети жаловались на то, что дерзкий подросток открыто кощунствует и поносит святую Церковь.

Узнав, что его поступки начинают обсуждаться публично, Петр написал в комсомольскую ячейку заявление, которое через губернский коммунистический союз молодежи 25 января 1920 года было передано в губернскую чрезвычайную комиссию.

По получении письма секретно-оперативный отдел 29 января послал сотрудника Тверской ЧК для расследования. 6 февраля следственный отдел Тверской ЧК дал свое заключение. Несмотря на то что оговор священника не был доказан, следователи написали: "19 января после богослужения священник Бенеманский в своей проповеди коснулся вопроса поступления юношей в Союз Молодежи РКП, причем персонально указал на одного из членов означенного Союза, Петра Степановича Иванова, называя его богоотступником и увещевая тех, у кого есть дети, всячески противодействовать их поступлению в Союз. Причем в виде угрозы, сказал, что если попадется в церкви поминание Иванова и если он его узнает, то поминать не будет. Кроме того, тут же говорил младшему брату Иванова, Ивану Иванову, чтобы он не был таким, как брат. Принимая во внимание, что выступление священника перед массой в церкви носит агитационный характер и вносит дезорганизацию в строительство Союза РК Молодежи... священника Александро-Невской церкви Илью Бенеманского на первый случай за антикоммунистическую агитацию подвергнуть аресту при трудовой коммуне сроком на один месяц"[11].

9 февраля состоялось заседание Тверской Чрезвычайной Комиссии, на котором было постановлено: "Священника Бенеманского заключить в концентрационный лагерь до окончания гражданской войны"[12].

20 февраля рабочие и служащие станции Тверь отправили заявление в Губернскую Чрезвычайную Комиссию, в котором указывали на всю абсурдность обвинений со стороны Петра Иванова.

Получив письмо от рабочих, Чрезвычайная Комиссия, зная абсурдность обвинений против священника, через несколько дней, 23 февраля, собрала новое заседание, где постановила: "В изменение постановления священника Бенеманского подвергнуть аресту в административном порядке сроком на один месяц, считая срок со дня ареста"[13]. Через месяц священник был освобожден из Тверского концентрационного лагеря.

Через два года началось новое гонение на Православную Церковь, проводившееся на этот раз под предлогом изъятия церковных ценностей. В 1922 году о. Илья был арестован ГПУ вместе с духовенством сразу после богослужения в Ниловой пустыни и заключен на полторы недели в тюрьму.

14 апреля ГПУ снова арестовало священника Илью Бенеманского по делу его возможного участия в бунте прихожан кафедрального собора города Твери против попытки захвата обновленцами. Спрошенный о своем участии в беспорядках и бунте в соборе, о. Илья отвечал: "В момент происходившего бунта в соборе, 28 марта, я был повесткой вызван в ГПУ; здесь я пробыл до десяти часов вечера, и в соборе я не был. В инициативной группе я себя считать состоявшим не могу...

В среду, 28 марта, днем ко мне пришел какой-то мужчина, откуда - не знаю, принес протокол инициативной группы. В числе инициативной группы в протоколе была указана моя фамилия, и мне предлагалось подписать протокол. Протокол я не подписал. К протоколу был приложен листок с объявлением о собрании духовенства в соборе 28 марта. На собрание в этот вечер мне в собор прийти не удалось, так как я вовсе не собирался, да кроме того, вызван был в ГПУ к шести часам вечера, где я был до десяти часов вечера"[14].

Несмотря на это отец Илия на свободу выпущен не был и в числе других священников города Твери в апреле 1923 года был переведен в Бутырскую тюрьму города Твери.

21 апреля сотрудница ГПУ составила заключение: "Дело возникло в Тверском губернском отделе ГПУ на основании агентурного материала о том, что вышеназванные попы будировали массы против Живой церкви. Принимая во внимание, что материалов, компрометирующих их как контрреволюционеров, в деле не имеется, полагала бы Владимирского В. И., Рождественского Н. И., Флерова Н. А., Невского П. И., Троицкого А. Н. и Бенеманского И. И. из-под стражи освободить. Дело следствием прекратить"[15].

Начальник отдела ГПУ Самсонов сделал, однако, свою приписку: "Из-под стражи освободить под подписку о том, что они безвыездно будут проживать по месту жительства и по первому требованию будут являться в губотдел и объявлять о перемене своего адреса. Дело следствием продолжать в Твери с тем, чтобы о результатах было сообщено в СО ГПУ"[16].

В мае этого года отец Илия был освобожден из под стражи и уехал в город Тверь.

В этом же 1923 году прокурор города Твери потребовал от духовенства не упоминать патриарха Тихона на богослужении, как заведомого контрреволюционера. Но 26 августа благочинный отец Василий Владимирский издал распоряжение восстановить поминовение Патриарха, и где оно было прекращено, там духовенство с радостью вернулось к поминовению за богослужением главы Русской Православной Церкви. ГПУ, однако, усмотрело в этом повод возобновить гонения. 1 сентября уполномоченный ГПУ вызвал члена обновленческого Епархиального Совета для дачи показаний по делу поминовения Патриарха. Он показал: "Приблизительно числа 25, присутствуя в нескольких церквях на богослужениях, я обратил внимание, что священники опять начали поминать Тихона. Распоряжение о возобновлении поминовения сделал благочинный Владимирский. Сам Владимирский о поминовении Тихона получил распоряжение из Москвы от епископа Серафима"[17].

В тот же день уполномоченный ГПУ издал постановление: "Начав следственное дело, в качестве обвиняемых привлечь к ответственности священников... как использующих религиозные предрассудки масс в целях свержения советской власти, выразившегося в поминовениях Патриарха Тихона как заведомого контрреволюционера"[18].

4 сентября сотрудники ГПУ арестовали благочинного о. Василия Владимирского и его помощника о. Илью Бенеманского. На вопросы следователя отец Илия ответил:

- Я, хотя и состоял помощником благочинного, распоряжений духовенству лично от себя никаких не делал, являясь сам исполнителем распоряжений как рядовой священник. Поминовений не производилось приблизительно с неделю. Числа 27 августа вновь последовало распоряжение от благочинного Владимирского о возобновлении поминовения за богослужением Патриарха Тихона. Являясь опять простым исполнителем распоряжений церковной власти, я вновь приступил к поминовению Патриарха. Официального значения заметке губернского прокурора о недопустимости поминовения Патриарха как контрреволюционера я не придавал.

- Гражданин Бенеманский, поминая Патриарха Тихона, известного вам как контрреволюционер, этим торжественным поминовением за богослужением не оказывали ли вы ему, Тихону, демонстративное поощрение как контрреволюционеру?

- Демонстративного поощрения как контрреволюционеру поминовением за богослужением я не оказывал, производя поминовение Тихона как Патриарха - главу Церкви[19].

Но в этот раз дело было быстро прекращено, и уже через день ГПУ постановило освободить священников.

Не так много прошло времени, как началось новое гонение на православие. И как всегда в этих случаях, находились ненавистники, готовые первыми идти против Церкви. Их было немного, но и один ядом лжи, клеветы и предательства может, когда придет его час, послужить уничтожению многих.

В декабре 1929 года обновленческий диакон дал показания уполномоченному ОГПУ Успенскому против православных священников Твери. В них он писал: "Духовенство города Твери и особенно верхи, которые имеют руководящее влияние, например, священник Бенеманский Алексей, его брат Илья, Куприянов Василий, Владимирский Василий, Троицкие Никандр и Александр, резко контрреволюционны, в чем я убедился из того, что наблюдал с их стороны в их повседневной жизни и в их борьбе против советской власти, а именно: этими лицами и под их руководством остальным духовенством города Твери систематически из года в год производится злостное укрытие доходов от обложения подоходным налогом. Это производится организованно, и кто укрывает, они друг про друга знают, специально по этому вопросу советуются друг с другом и инструктируют неумелых, как надо поступать и как лучше укрывать"[20].

9 марта 1930 года власти закрыли Александро-Невскую церковь, и архиепископ Фаддей, возглавлявший в то время Тверскую епархию, благословил о. Илью служить в храме Космы и Дамиана. Следователь Успенский между тем завел на о. Илью "дело", твердо преследуя цель арестовать священника. 11 марта он вызвал на допрос молодую женщину, машинистку, которая сама в храм не ходила, но жила неподалеку от храма и могла что-нибудь знать. Она показала: "Мне неоднократно приходилось слышать от своих знакомых, что в Александро-Невской церкви служителем культа Ильей Бенеманским... с момента выступления папы Римского против СССР произносились поминовения этого папы, что, безусловно, преследовало агитационную цель, так как совершалось публично за церковными службами. Причем перед поминовением папы Илья Бенеманский обращался к присутствующим и объяснял, что сейчас в СССР идет сильное гонение на религию и что на защиту ее выступил глава католической церкви, и призывал молиться за него. Все присутствующие во главе с Бенеманским молились на коленях. Об этом знает Мария Ивановна, фамилию не знаю... адрес сообщу"[21].

В Успенский пост, 16 августа 1930 года, ОГПУ арестовало священника. Хотя отцу Илье было тогда всего сорок семь лет, здоровье его было основательно подорвано многократными заключениями в тюрьму, и на следующий день после ареста врач вынужден был, осмотрев его, дать справку, что заключенный "страдает правосторонней грыжей, неврозом, расширением границ сердца, значительным расширением вен голени"[22].

Для о. Ильи нетрудным стало заключение, почти привычными за время гонений - стены тюрьмы и решетки. Да и что гонение ему, военному священнику, шедшему вместе с солдатами в бой с крестом вместо оружия. Ему был дан золотой крест на Георгиевской ленте и другие награды за христианское мужество, проявленное в смертельном бою. Не страшась смерти на поле боя, неоднократно быв в узах, он мирно держался и со следователем. На вопросы он отвечал спокойно, не уклоняясь в ненужное и опасное многословие. "В предъявленном мне обвинении я признаю себя виновным в хранении серебряной разменной монеты; в умышленном придерживании этих денег не признаю вины; также не признаю себя виновным в проведении антисоветских идей в проповедях, так как последние были чисто религиозного содержания; при чтении акафиста еженедельно по вторникам я слов "об утверждении скипетра державы Российской", "об утверждении царства и о венчании царей" не произносил, а произносил, насколько помню, "об утверждении царства", а других выражений не произносил, так как эти выражения мной в акафисте зачеркнуты"[23].

5 сентября 1930 года Тройка ГПУ приговорила священника к трем годам заключения в концлагерь на Соловках. Отец Илья из Тверской тюрьмы был отправлен в пересыльную тюрьму Петрограда, а оттуда этапом в Соловецкий концлагерь, где ему предстояло пробыть весь срок заключения.

Через три года о. Илья вернулся на родину в Тверь. Большинство храмов к тому времени было закрыто, служить было негде, и архиепископ Фаддей благословил вернувшегося из Соловков исповедника, которого он знал как выдающегося священника, цвет и украшение Церкви, служить в храме иконы Божией Матери Неопалимая Купина, где служил в то время и сам.

Пять лет служения в храме промелькнули как один день. Несмотря на гонения, преследования и угрозы, сама возможнось служить Божию службу и совершать таинства покрывала все. Церковь и храм среди бушующих волн злого моря житейского стали местом обетованным, раем земным. И сам храм на холме, среди кладбища, отделенный от города полем и Волгой, был как скит.

В декабре отцу Илье исполнилось пятьдесят четыре года, из которых тридцать три были посвящены служению Церкви и родине. И мог бы еще послужить, но воля Божия предлагала иной путь спасения.

Снова начались гонения. Всю осень 1937 года шли аресты. В ночь со 2 на 3 ноября были арестованы священники Илья Громогласов и Николай Маслов, в ноябре сотрудники НКВД арестовали родственника о. Ильи, протоиерея Алексея Бенеманского, много раз бывшего в ссылках и заключениях. Отец Илья, видя, как разоряются и опустошаются храмы и арестовывают священников, понимал, что скоро и его черед. Но не приходило в голову и сердцу было чуждо - оставив храм и паству, бежать.

Теперь надо было готовиться к худшему. Опустел чудный храм, где столько лет служилась служба под покровом Матери Божией: 20 декабря был арестован архиепископ Фаддей, через три дня власти арестовали протоиерея Илью Бенеманского и келейницу владыки Веру Васильевну Трукс. С 27 декабря для отца Илии начались последние в его жизни допросы.

На допросах отец Илья держался спокойно и достойно, ему не о чем было волноваться и не было повода печалиться. Ему было куда спокойнее, чем допрашивавшему его следователю. В понимании того, что наступил его крестный час и, может быть, самый главный момент в его жизни, когда решался вопрос жизни вечной, было хорошо, благостно и радостно, что столь велика милость Божия, что и за малое терпение в течение всего лишь нескольких дней Господь открывает райские двери; за ничтожное, малое и временное даруется вечное. И потому, выслушав, что следователь записал из его ответов, священник с сознанием полноты исполненного долга поставил свою подпись под протоколом. И не было и тени смущающих душу сомнений.

Тройка НКВД приговорила священника к расстрелу 29 декабря - до того как было составлено обвинительное заключение. Священник Илья Бенеманский был расстрелян в тот же день, что и архиепископ Фаддеей, - 31 декабря 1937 года[24].



[1]  Фирсов С.Л. «Протопресвитеры Русской армии и флота (1890 – февраль 1917 гг.) Журнал «Новый Часовой» №1. 1994 г. Стр. 7.

[2] Фирсов С.Л. «Протопресвитеры Русской армии и флота (1890 – февраль 1917 гг.) Журнал «Новый Часовой» №1. 1994 г. Стр. 7.

[3] Мержейовский Э.М. «История 13-го пехотного Белозерского генерал-фельдмаршала графа Ласси полка (1708 – 1893)». – Варшава. 1894 г. Стр. 522.

[4] Цитович А.Г. «Храмы Армии и Флота». Пятигорск. Типо-литография А.П. Нагорного. 1913 г. Стр. 207.

[5] Цитович А.Г. «Храмы Армии и Флота». - Пятигорск. Типо-литография А.П. Нагорного. 1913 г. Стр. 207 – 209.

Маров А.А. «Белозерский пехотный полк в августовских боях 1914 года». - Череповец. Издательство «Ермак». 2008 г. Стр. 6,7.

[6] Мержейовский Э.М. «История 13-го пехотного Белозерского генерал-фельдмаршала графа Ласси полка (1708 – 1893)». – Варшава. 1894 г. Стр. 45.

[7] Капков К.Г. «Памятная книга Российского военного и морского духовенства 19 - начала 20 веков. Справочные материалы». - М.: «Летопись», 2008 г.

[8] Иеромонах Дамаскин (Орловский). Из серии «Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви ХХ столетия. Жизнеописания и материалы к ним». Книга 3. - Тверь: "Булат" , 1999 год, стр. 566-584.

[9] Капков К.Г. "Памятная книга Российского военного и морского духовенства 19 - начала 20 веков. Справочные материалы. - М.: "Летопись", 2008 - 752 с. - 40 с. илл.

[10] Иеромонах Дамаскин (Орловский). Из серии «Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви ХХ столетия. Жизнеописания и материалы к ним». Книга 3. - Тверь: "Булат" , 1999 год, стр. 566-584.

Архив УФСБ по Тверской обл.

        Арх. № 6309-С. Т. 1, л. 78.

        Арх. № 5261-С. Л. 18.

[11] Там же. Л. 4.

[12] Там же. Л. 5.

[13] Там же. Л. 15.

[14] Там же. Л. 73.

[15] Там же. Л. 121.

[16] Там же. Л. 121.

[17] Там же. Л. 2.

[18] Там же. Л. 1.

[19] Там же. Л. 27.

[20] Там же. Арх. № 5261-С. Л. 10.

[21] Там же. Л. 11.

[22] Там же. Л. 25.

[23] Там же. Л. 21.

[24] Там же. Л. 21-22.

НАЗАД